Эдди Фишер (муж Тейлор) любил жену и искренне считал Бартона своим другом, пока Ричард не признался сам. «Думаю, тебе стоит знать, что я люблю твою бабу», — с чисто британской прямотой объявил он Эдди. «Она мне не баба, а жена». — «Ну что ж, значит, я люблю твою жену». Бартон был уверен, что теперь Фишер уедет в Америку и будет ждать свою ветреную супругу там. Но вместо этого Эдди вызвал в Рим жену Бартона, актрису Сибил Уильямс. С матерью двух своих дочерей Ричард был честен: «Мы с Элизабет снимаемся вместе и спим вместе». Такую откровенность Бартона Лиз восприняла как сигнал к действию. «Если я влюбляюсь, то влюбляюсь», — сказала она Фишеру. Страсть к Бартону захватила ее без остатка. Тейлор позвонила своему адвокату и велела начинать бракоразводный процесс. Она не сомневалась, что Бартон сделает то же самое, но ошиблась. «Ты моя любимая девочка, — философствовал Ричард за бутылкой виски. — И Сибил моя любимая девочка. Вы обе — мои любимые девочки». Никогда в жизни Элизабет не чувствовала себя такой униженной.«Между нами всё кончено, — сказала она Бартону. — Я ведь предупреждала, что не умею быть развлечением». И объявив, что ей плевать на то, что будет с фильмом, уехала в Швейцарию. Ее отъезд Бартон воспринял неожиданно болезненно: «Черт знает, что творится в голове этой безумной бабы!» Он пьянствовал в гостиничном номере, когда узнал, что Элизабет пыталась покончить с собой, приняв огромную дозу снотворного. Через несколько часов Бартон уже был рядом с Лиз. В Рим они вернулись вместе".